Венчурная математика

Марк МакЛеод, партнёр канадского венчурного фонда Real Ventures, изложил собственную теорию о том, почему основатели стартапов могут получить отказ от венчурных инвесторов. 

Мнения

23 апреля 2013

В среде ве нчурных предпринимателей регулярно обсуждается тема доступности или недоступности капитала для стартапов. Марк МакЛеод, партнёр канадского венчурного фонда Real Ventures, изложил собственную теорию о том, почему основатели стартапов могут ощущать нехватку средств.

"Причина, по которой большинство основателей думают, будто существует недостаток венчурных средств, заключается в том, что они получают отказы, когда начинают искать эти средства", — убеждён Марк МакЛеод. "И одна из самых главных причин, по которой они получают отказы, заключается в том, что их возможности не соответствуют тому, что ищут венчурные инвесторы".

Марк не считает, что у этих предпринимателей плохие компании или бизнес-идеи. Просто они не соответствуют тому узкому определению, которое необходимо для венчурных фондов, чтобы генерировать доходы.

Чтобы основатели стартапов понимали, почему именно их идея не нашла поддержки среди инвесторов, МакЛеод вкратце описал венчурную математику, которая чаще всего влияет на решение фондов вкладывать или не вкладывать деньги в очередной проект. В своём примере он опирается на реалии канадского венчурного рынка, однако выводы будут интересны всем, кто интересуется привлечением в свой проект западных инвестиций.

Итак, рассмотрим обычный венчурный фонд, в управлении которого находится $100 млн. Основная структура фонда выглядит следующим образом:

• коммандитные партнёры (Limited Partners) поручают фонду инвестировать $100 млн. на протяжении нескольких лет;
• венчурные инвесторы (генеральные партнёры) привлекают этот капитал в течение долгого времени, так как он необходим для покрытия расходов и осуществления инвестиций;
• стандартное соглашение включает 2% от $100 млн. ежегодно в расходах и 20% любой прибыли (известной как «стоимость финансирования» или «фиксированная доля вознаграждения»), после того, как все $100 млн. вернутся коммандитным партнёрам;
• коммандитные партнёры подписывают 10-летнее соглашение. Подразумевается, что в течение этого времени они должны обеспечивать финансирование (либо они теряют весь уже внесённый капитал) и не могут продавать свои обязательства, так как венчурные фонды инвестируют в частные компании;
• поскольку венчурные фонды являются неликвидными и высокорисковыми, они, как ожидается, обеспечат своим коммандитным партнёрам более высокие доходы, чем можно было бы получить, осуществляя другие, более ликвидные инвестиции.

Обычно целью фонда является утроение первоначального капитала через 10 лет, что эквивалентно 20% годового дохода. Это означает, что первоначальные $100 млн. инвестиций должны превратиться в $300 млн. валовой прибыли, полученной от продаж или выхода на IPO.

Обычно венчурному фонду принадлежит миноритарный пакет в портфельных компаниях. Значит, для получения запланированного дохода он должен сгенерировать огромную стоимость выхода. Например, если фонду принадлежит 15% в каждой портфельной компании, он должен получить около $2 млрд. дохода при выходе, чтобы вытащить из них свои $300 млн.

Теперь посмотрим на громкие выходы 2012 года в Канаде: Radian 6 — $326 млн.; Q1 Labs — $300 млн. (оценка); MKS — $292 млн.; Adenyo — $100 млн.

То есть, имея в управлении $100 млн., венчурный фонд должен был бы достаточно рано войти во все эти компании, чтобы получить свою 15-процентную долю, и при этом всё равно оставался бы на полпути до конечной цели в $2 млрд. доходов.

Так что каждый раз, когда очередной стартап приходит заполучить венчурное финансирование, фонд оценивает как вероятность того, что именно эта идея превратится в нечто с невероятным результатом, так и потенциал учредителей для построения и руководства большой компанией. И если вы не смогли убедить в этом инвесторов, отказ вам практически гарантирован.